Программа поминальной службы по Иосифу Бродскому

Аннотация: Материал, техника: бумага, типографская печать
Размер: 21,6х14 см

Описание: Картонный лист, сложенный пополам, вертикальная линия сгиба. Внутри программы вложен дополнительный лист. Содержание программы на русском и английском языках.
Поминальная служба проходила на сороковой день после смерти И.Бродского в соборе Иоанна Богослова (Нью-Йорк). Стихи поэта читали Дерек Уолкотт, Шеймас Хини, Марк Стрэнд, Чеслав Милош, Яков Гордин, Анатолий Найман, Михаил Барышников, Лев Лосев, Евгений Рейн, Виктор Голышев, Антони Хехт и др.
По воспоминаниям Якова Гордина: “Саму церемонию Мария продумала точно, умно и с большим вкусом. В огромном соборе — освещена только центральная часть — были установлены две высокие кафедры. После величественного молебна на эти кафедры в четком порядке стали приглашать друзей Иосифа. Чтобы не было никаких заминок, каждого из нас до самой кафедры сопровождал служитель собора. Читались стихи Иосифа — по-русски и по-английски. Читали все удивительно хорошо — торжественно и сдержанно.
Меня поразил своим чтением Барышников — по-английски.
«Сохрани мою речь…» я помнил наизусть с незапамятных времен, но хотя многократно за прошедшие дни повторял стихи про себя, — я испытывал настоящий страх сбиться, забыть строчку, — все обошлось.
В интервалах между чтением была музыка. Не буду врать — не помню, что именно исполнялось; думаю, любимые Иосифом старые композиторы.
Все вместе — огромное пространство собора, неярко освещенное, с полумраком, клубившимся по углам и под куполом, строгая речь священника, глубокий и гулкий звук органа, чтение стихов как продолжение молебна, прекрасные лица, смутная надежда, что, быть может, Иосиф это видит и слышит, — производило впечатление, описать которое невозможно. Это было достойно его”.
Из воспоминаний Александра Гениса: «В тот вечер собор заполняли звуки. Иногда они оказывались музыкой — любимые композиторы Бродского: Перселл, Гайдн, Моцарт, чаще — стихами: Оден, Ахматова, Фрост, Цветаева, и всегда — гулким эхом, из-за которого казалось, что в происходящем принимала участие сама готическая архитектура. Привыкший к сгущенной речи молитв, собор умело вторил псалму: «Не погуби души моей с грешниками и жизни моей с кровожадными». Высокому стилю псалмопевца не противоречили написанные «со вкусом к метафизике» стихи Бродского. Их читали, возможно, лучшие в мире поэты. На высокую церковную кафедру взбирались, чтобы прочесть английские переводы Бродского, нобелевские лауреаты: Чеслав Милош, Дерек Уолкот, Шимус Хини. По-русски Бродского читали старые друзья — Евгений Рейн, Владимир Уфлянд, Анатолий Найман, Томас Венцлова, Виктор Голышев, Яков Гордин, Лев Лосев. Профессионалы, они не торопясь ощупывали губами каждый звук. Профессионалами они были еще и потому, что читали Бродского всю свою жизнь. После стихов и музыки в соборе зажгли розданные студентами Бродского свечи. Их огонь разогнал мрак, но не холод. Вопреки календарю в Нью-Йорке было так же холодно, как и за 40 дней до этого. В этом по-зимнему строгом воздухе раздался записанный на пленку голос Бродского: Меня упрекали во всем, окромя погоды, и сам я грозил себе часто суровой мздой. Но скоро, как говорят, я сниму погоны И стану просто одной звездой". Уникальная редчайшая программа».
Комментарий: дар Анны Наринской, из собрания Галины и Анатолия Наймана

Способы воспроизведения документа: типографский

Количество листов: 1

Язык: русский, английский